рукополагать в сан только советских людей
Поп должен постоянно помнить, что он – беспартийный (следовательно – ущербный, второсортный), но лояльный «гражданин Совдепии». Плоть от плоти и кость от кости новой исторической формации – советского народа. Советский поп должен опасаться сказать или сделать что-либо, что может повредить единству советского народа и пагубно отразиться на судьбах социалистического Отечества.
Общеизвестно, что кардинальным отличительным признаком советского человека является лживость, об этом неустанно напоминал нам И.А. Ильин. В систему тотальной лжи были втянуты всё и вся: учителя, библиотекари, писатели, художники, дипломаты, священнослужители.
Когда митрополит Сергий (Страгородский) и члены его Священного Синода подписали «Декларацию о радостях», они стали неотъемлемой частью советского народа, продали свои души тому, кто был лжецом искони, кто является отцом всякой лжи («егда глаголет лжу, от своих глаголет»), тому, кто является подлинным строителем коммунистического и национал-социалистического рая на Земле.
Как все советские люди подписанты приобрели неограниченное право на любую публичную ложь, на любое бесстыдство.
«Мы с нашим народом и с нашим Правительством», - ключевая фраза «Декларации», отделяющая сергианцев от соловецких исповедников, от митрополита Кирилла (Смирнова), от епископа Илариона (Троицкого). Государственные границы были у всех одни, но люди жили в разных мирах и обладали разными правами.
Вместе с нашим народом и с нашим Правительством мы устраивали пресс-конференции и рассказывали всему миру, что в СССР – подлинная свобода совести, что ни один человек никогда не пострадал за веру, что храмы, правда, закрываются кое-где, но исключительно по просьбе трудящихся, как правило – самих верующих.
Читая опусы, под которыми стоит подпись митрополита Сергия, невольно представляю себе совместную пресс-конференцию апостолов Петра и Павла или мужей апостольских, или, на худой конец, Иоанна Крестителя, с ухмылочкой утверждающих: «Ну что вы, господа, не избивал царь Ирод младенцев, не распинали никого ни в Риме, ни в Капуе, ни на Голгофе, не судили никого за веру, и диким зверям в Колизее не бросали. Судили исключительно за антиимператорскую деятельность, за то, что они, прикрываясь хитоном и туникой, вели свою жидо-масонскую пропаганду. Только благодаря римским кесарям наша Церковь обрела подлинную свободу. Церковь сама гневно и решительно осудила всех этих архидиаконов Стефанов, Игнатиев Богоносцев, Иринеев Лионских и прочих отщепенцев. У Церкви и у Кесаря одна цель, просто мы идём к ней разными путями. Только после воцарения великого Кесаря Нерона и только благодаря ему…»
Сегодня, в XXI веке, мы открыто исповедуем сергианство, следовательно, в полном объёме сохраняем право на любую ложь, но любое бесстыдство (для вящей пользы Церкви, разумеется). Только в этом месяце, в апреле 2012 г., мне довелось слышать несколько раз крайне соблазнительные речи. Член комиссии по канонизации во всеуслышание заявил, что у комиссии нет доступа к архивам и потому, де, нет новых канонизаций Новомучеников и Исповедников. Каких сведений не достаёт о Новомучениках митрополите Иосифе (Петровых), архиепископе Дмитрии (Любимове), епископе Алексии (Буе), епископе Андрее (Ухтомском), епископе Дамаскине (Цедрике) и сотне других антисергианцев? РПЦЗ 30 лет назад причислила их к лику святых. И нам давно пора.
День за днём телеканал «Культура» показывает фильм о Русской Православной Церкви. В четверг, 19 апреля, митрополит Иларион, нынешний председатель ОВЦС, рассказал нам об истории нашей Церкви в ХХ веке, о Новомучениках и Исповедниках. Но он даже не упомянул имена митрополита Кирилла, митрополита Агафангела, митрополита Иосифа. Весь фильм – о митрополитах Сергии и Никодиме (Ротове), двух спасителях Церкви. Если эти наши духовные отцы, Сергий и Никодим, всю жизнь лгали, кто сказал, что нам запрещено?
Повествуя о так называемом «хрущёвском антирелигиозном шабаше», историк Б.А. Филиппов пишет:
«Тяжёлые последствия для жизни Церкви имело грубое вмешательство власти во внутрицерковные дела: по требованию Совета по делам религий Архиерейский Собор 1961 г. принимает дополнения к Уставу Церкви. Отныне административная власть в приходе передавалась от священника исполнительному органу общины из трёх членов – старосты церкви, его помощника и казначея. Ими могли быть только угодные властям лица, даже неверующие. Собрание всей приходской общины отныне созывалось «по мере необходимости» и с разрешения местного городского или районного Совета».
Комментируя это постановление как новую форму борьбы с религией, Куроедов сказал следующее:
«Духовенство было отстранено от финансово-хозяйственных дел в религиозных обществах. Православное духовенство, а вслед за ним и некоторых других культов было переведено на твёрдые оклады, стал проводиться принцип крещения детей только с согласия родителей… Эти мероприятия проводились не административным путём, а осуществлялись через религиозные центры, руками самих служителей культа…» (Б.А. Филиппов «Очерки по истории России. ХХ век. М., ПСТГУ, 2009. С. 476-477)
Сергианство и никодимовщина – новая форма борьбы с религией, изобретённая задолго до В.А. Куроедова, но им актуализованная. Недаром именно Куроедов потребовал, чтобы епископ Никодим стал постоянным членом Священного Синода и уже через год после рукоположения был возведён в сан архиепископа. И белый клобук митрополита, и Ленинградская кафедра были получены Никодимом в годы «гонений на Церковь». Оба последующих патриарха – Пимен и Алексий II – епископы куроедовского призыва, тоже мгновенно в Синод попали, но Никодим всё же оказался самым социально-близким и самым шустрым в хрущёвской Молодой Гвардии. Руками таких «служителей культа», заседавших в «религиозных центрах», которые мы именуем Московской Патриархией и Священным Синодом, осуществлялась хрущёвская антирелигиозная кампания.
«А ещё они пакостили так…»
Это цитата из интервью тогда ещё митрополита Кирилла «Допустим, - говорит митрополит, - родители крестили дитя. Полагалось регистрировать паспорта родителей. А уж потом старосты выдавали эти записи местным властям. После тех родителей снимали с очереди на квартиру, увольняли с работы, урезали пенсии. А люди не понимали: что происходит? Мы пришли в церковь, а попы нас сдали?!
Наверное, с тех времен и пошло в народе подозрение, дескать, у многих попов под рясами скрыты погоны офицеров КГБ». (Интервью «Комсомольской Правде» 28.01.2009 http://kp.ru/daily/24234/434444/)
Оставим пока в покое погоны под рясой и КГБ. Это отдельная и очень важная тема нашей истории, один из способов, как говорил священник Михаил Гундяев, «разложения Церкви изнутри». Слова «наверное, с тех времен и пошло в народе подозрение», - всё та же публичная ложь. Специальная комиссия Верховного Совета СССР опубликовала двадцать лет назад не «подозрение», а официальный документ с печатями и подписями. Документ был адресован именно ему, председателю ОВЦС, члену Священного Синода митрополиту Кириллу (Гундяеву). Если Его Святейшество почему-то забыл, кто скрывается под кличками «Святослав», «Островский», «Дроздов», «Аббат», «Адамант», «Антонов», «Алтарь», «Скала», «Павел» - могу напомнить. И ещё десяток-другой кличек.
Впрочем, и митрополит Иларион всё в том же фильме о Русской Православной Церкви в четверг 19 апреля сего года говорил, что многие священники-ренегаты были сексотами.
Оставим сексотов в покое, надеюсь, Патриарх и митрополит сами разберутся. Буду рад, если им поможет моё интервью еженедельнику АиФ от августа 1991 г. или Открытое письмо Президенту В.В. Путину от мая 2003 г.
Вернёмся к разнообразным способам пакостить Церкви руками самих служителей культа. Начнём с самого простого и общеизвестного, с «крещения детей с согласия обоих родителей», о чём говорит и В.А. Куроедов, и Святейший Патриарх.
Во-первых, не надо ни в чём винить старост. Церковные старосты – советские люди, подлые, бесстыжие, послушные. Имена многих из них вошли в историю нашей Церкви. Рассказывает Патриарх Кирилл:
«Были старосты, которые вмешивались и в богослужебную часть. Я никогда не забуду такого внешне невероятно благоговейного по фамилии Людоговский, который напоминал Льва Толстого своей окладистой бородой. Он был старостой Троицкого собора Александро-Невской лавры в Ленинграде. Он ездил за границу, и его везде принимали за такого русского интеллигента. На самом деле это была страшная, чудовищная личность. Под такой благоговейной внешностью скрывался гонитель церкви, который строго выполнял указания местного уполномоченного Григория Семеновича Жаринова, а тот был принципиальным врагом церкви, и дело доходило до того, что Людоговский, например, на праздник Крещения мог перекрыть воду. Вот заполнился чан воды, освящает воду настоятель или даже митрополит. Народу в лавре 25 - 30 тысяч, поскольку другие-то храмы закрыты. Все стоят за водой. И вдруг... в трубах закончилась вода». (Интервью «Комсомольской Правде» 28.01.2009 http://kp.ru/daily/24234/434444/)
Думаю, Его Святейшество мог бы ещё красочнее рассказать дюжину историй о многолетнем сотруднике ОВЦС Кудинкине, по совместительству – старосте одного из известнейших московских храмов. Кстати, настоятель того же храма, благообразнейший протоиерей, тоже был многолетним сотрудником. Его должность называлась «резидент».
Рассказ архиепископа Василия (Кривошеина):
« Чтобы сделать такую странную мысль более понятной, я должен объяснить читателям, кто такая староста прихода о.Всеволода Шпиллера и какова была ее репутация.
У Нины Георгиевны была французская фамилия и она потомок французских эмигрантов, хотя и неважно говорит по-французски, а лучше по-английски. Она была женщиной лет пятидесяти, интеллигентной, образованной, скорее элегантной и несколько артистическо-богемного типа. В ней было что-то "декадентское". В свое время она служила в Министерстве Внешней Торговли, была арестована и пробыла три года на Лубянке, затем ее отпустили и она через некоторое время поступила на работу в "иностранный" Отдел Патриархии. Помню как мне об этом рассказывал сам о.Всеволод и я ему еще сказал, что на мой взгляд вся эта история крайне подозрительна. Никого не держат три года на Лубянке( там ведется следствие), а потом заключенных переводят в другие тюрьмы, лагеря или освобождают. А значит, ее держали неспроста, а чтобы она следила и доносила на других. Еще более подозрительным показалось, что после Лубянки, если она действительно обвинялась в какой-нибудь контрреволюции, ей разрешили поступить в "иностранный" Отдел на работу. Но если она была агенткой, то это вполне понятно. Словом, у Нины Георгиевны твердо сложилась репутация агента КГБ.
В последнее время у о.Всеволода происходили конфликты с его старостами. Они ему открыто хамили, нарушали ход богослужения, интриговали против него, дело дошло до полного тупика.
Прихожане поддерживали о.Всеволода, жаловались уполномоченному в Совет по делам религий. Все это стало известно на Западе, где об этом писалось в газетах. Помощник Куроедова Макарцев, недовольный поднятым на Западе шумом, решил найти компромиссный выход из положения; сговорившись с митрополитом Никодимом, он "послал" Нину Георгиевну старостой к о.Всеволоду, несмотря на противодействие секретаря местного Райкома, который хотел провести своего кандидата ( явного безбожника). Конечно все это было фарсом и в результате оформлено двадцаткой с властями заодно- выбрали Нину Георгиевну старостой у о. Всеволода в приходе» . (Архиепископ Василий (Кривошеин) о Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1971 г., 27 мая. http://lib.ru/MEMUARY/KRIWOSHEIN/izbranie_pimena.txt_with-big-pictures.html#5)
К великому сожалению у нас никто ещё не постарался собрать все эти повести о церковнослужителях-старостах на Украине, в Армении, Грузии. Колоритнее Н. Лескова, веселее любого А. Аверченко.
Старосты – благообразные прохиндеи, старосты – воры, старосты – борцы за мир, хамы, безбожники, жирные коты. Но ведь общеизвестно, что не КПСС, не государство («государство решило» - говорит Патриарх), не Куроедов, не Ильичёв и не Хрущёв поставили во главе православного прихода старосту.
Это беззаконие сотворили наши архиереи. Те, что «в окопах, на передовой».
Итак, «крещение детей с согласия обоих родителей». Государство тут ни при чём, и Н.С. Хрущёв ни при чём. Нам, священникам, приказали наши архиереи, а мы бездумно повиновались. Священник Николай Эшлиман очень подробно писал об этом в «Открытом письме» Патриарху Алексию I ещё в 1964 г. Копии письма были разосланы всем правящим архиереям, они назвали письмо клеветническим, порочащим нашу Родину и нашу Церковь.
Отец Николай объяснил мне, в те годы аспиранту одного из московских институтов, азбучную истину: государственного закона о крещении детей нет и быть не может. Как нет и государственного закона об обрезании для иудеев и мусульман.
Когда я стал священником (1979, Курск), я десятки раз повторял на каждом приходе, что согласие родителей должно быть только устным, никто в Церкви не имеет права проверять чьи-то документы, ни епископ, ни священник, ни староста не являются государственными чиновниками, никто не давал нам право требовать у кого-либо паспорт.
«Я – Иванов Иван Иванович. Я – Иванова Мария Ивановна. Нашего ребёнка зовут Петром». Вот и все документы.
Летом 1982 г. я крестил в одной из деревень Сокольского района Вологодской области трёх детей по квитанции «треба на дому». Один из моих собратьев, священник Вологодского кафедрального собора, который до меня служил в Ильинской церкви Кадникова, незамедлительно доложил об этом «нарушении закона» уполномоченному Совета по делам религий по Вологодской области В.П. Николаеву и он тут же вызвал меня в облисполком. Пришёл после третьего вызова. В очередной раз прочли вслух статьи 58, 59, 60 Закона 1929 г. в редакции ВС СССР 1975 г. В.П. Николаев говорит, что сейчас позвонит в Москву и лишит меня регистрации. К телефону подошёл юрист Совета (фамилия, кажется, Гольст или Гольц) и разъяснил, что государственное законодательство я не нарушил, но есть постановление Священного Синода, запрещающее детям до 18 лет участвовать в богослужении и запрещающее священникам крестить детей вне храма. «Всё, - говорит Николаев, - Вы лишены регистрации, убирайтесь из Вологодской епархии».
Пришлось разъяснять оболдую, что он уполномочен следить за соблюдением только государственных законов, но никак не Устава и не постановлений Священного Синода. На том и расстались. Но архиепископ Вологодский Михаил, когда вернулся из Ленинградской духовной академии, подтвердил: Николаев прав, крестить вне храма запрещено.
Указание крестить детей только в храме с согласия обоих родителей создавало отличную почву для коррупции в Церкви (гнилой священник, священник-вор – мечта советских партийных органов: свой парень, советский человек, лепи из него что хочешь).
У каждого такого священника была доверенная бабулька, которая объясняла родителям, что если они дадут старосте паспорта, в церковном журнале будут записаны их ФИО и место прописки. Работники райисполкома регулярно просматривают журнал и делают выписки, родителей вызывают в партком или профком и наказывают. Крестить по записи стоит 10 руб., без всякой записи – 25 руб. Наш батюшка – мужественный человек, он может пострадать, его могут снять с работы, если кто-то узнает, но он всё равно крестит, чтобы у вас не было неприятностей, а у него ведь семья, дети…
Десятка шла старосте или казначею в карман, прочее – мужественному батюшке. И все были довольны. Батюшке – куш, старосте – куш, в райисполком – приношение, уполномоченному в облисполком – приношение. И в КГБ, естественно, приношение. В Ростове, например, майора Хвостикова, который за религиозные организации отвечал, судили, приговорили к высшей мере и быстренько расстреляли. Чтобы ниточки слишком высоко не потянулись. Как директора «Елисеева» в Москве. Все друг с другом повязаны и все у соответствующей «конторы» на крючке. И молва ползёт по стране советской, что попы – жадные, грязные, продажные твари. Служат не Богу а мамоне.
О детях до 18 лет, которых не следует пускать в Церковь. «Вырастут, - говорил митрополит Питирим (Нечаев), - тогда сами решат веровать или нет. Мы за свободу». Митрополит говорил это всерьёз, дома (в Советском Союзе, в храме Воскресения Христова, что в Брюсовом переулке), и в дальнем зарубежье.
На Пасху 1983 г. кадниковские милиционеры не пустили в Ильинскую церковь четверых или пятерых молодых людей. На следующий день я написал жалобу в УВД и прокуратуру, особо подчеркнув, что милиция обязана руководствоваться только государственным законодательством. Начальник УВД (генерал-майор) извинился и обещал, что в церковь не будут пропускать только: 1. лиц в состоянии сильного алкогольного опьянения, 2. имеющих одну и более судимостей за хулиганство (они, мол, все хорошо известны сотрудникам РОВД). Слово он сдержал.
В декабре 1986 г. архиепископ Михаил (Мудьюгин) объявил мне строгий выговор с занесением за то, что в июле-августе того года при Никольской церкви с. Ламаниха Вологодского района жили около 40 детей из Москвы и Вологды. Архиепископ ссылался именно на Указ Священного Синода. Детей допускать ко Христу запрещено.
Чьими руками душили Церковь, подскажите, отцы и братия? Кто не допускал детей ко Христу? Насколько я понимаю, не только Конституция РФ, но и Евангелие – закон прямого действия. Всё, что противоречит Евангелию, не имеет никакой силы и не должно быть исполняемо в Церкви.
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий