– Вы выпустили обширные исследования о жизни и деятельности Патриархов Пимена, Алексия II, Кирилла, совсем недавно – Алексия I, а сейчас пишете монографию о Патриархе Всероссийском Тихоне… Неужели белых страниц в биографиях каждого из упомянутых Предстоятелей достает на целую книгу?!
– Конечно, для церковных историков, пытливых и хорошо информированных исследователей-специалистов – таких, например, как Дмитрий Поспеловский, Николай Лисовой, Михаил Шкаровский, игумен Дамаскин (Орловский), протоиереи Владислав Цыпин и Георгий Митрофанов – неизвестного в жизни святителя Тихона нет или почти нет.
Широкий читатель – другое дело. Всего лишь один пример. Певец красного террора Владимир Маяковский в 1923 году, во время суда над Патриархом Тихоном, публично призывал расстрелять его как врага революции и народа. И этот гнусный призыв был массово растиражирован в двух опубликованных в центральных газетах базарно-бездарных стихах. Кстати, обстоятельства смерти Патриарха Тихона до сих пор не вполне ясны. Некоторые считают, что его отравили. Впервые об этой версии я услышал много лет назад, будучи студентом, из передачи Радио Ватикана. Как упоминают в «Очерках по истории Русской Церкви» наши церковные диссиденты Левитин и Шавров, об отравлении говорил настоятелю храма Илии Пророка в Обыденском переулке протоиерею Александру Толгскому один из врачей Бакунинской больницы, где Святейший лечился накануне смерти.
– Наиболее духоносным Предстоятелем Церкви Русской я готов назвать священномученика Гермогена, отличавшегося чистотой жития, знанием Библии, мудростью и твердостью в исповедании веры. Самым же «светским» следовало бы считать Патриарха Никона.
– Патриаршеству Сергия (Страгородского) суждено было стать самым коротким в отечественной истории…
– Этого Первоиерарха я оцениваю высоко – прежде всего с учетом его богословских сочинений, и в первую очередь магистерской диссертации «Православное учение о спасении». Особенно ярко его личные достоинства проявились в период руководства им Петербургской духовной академией (в должности ректора) и председательства на религиозно-философских собраниях 1901–1903 годов в сане епископа Ямбургского.
– А как же Декларация 1927 года, провозгласившая принцип лояльности Церкви по отношению к атеистическому государству?
– В ней очевиден явный знак некой обреченности. Документ был продиктован давлением требовавших выведения Церкви из нелегального положения неумолимых обстоятельств. Но лучше бы его не было вообще, ибо Церковь как мистическое Тело Христа может существовать и в катакомбах.
– Сейчас обретает популярность историческая легенда о том, что царь Николай II (ныне причисленный к лику святых) соглашался принять патриарший сан. Как вы думаете, есть ли за ней исторические основания?
– Это не легенда, об этом факте свидетельствуют современники. Ровно 110 лет назад государь-страстотерпец Николай II хотел объявить преемником на царском троне малолетнего сына – цесаревича Алексея, а сам желал стать регентом и возглавить Русскую Православную Церковь в сане новоизбранного Патриарха, восстановив таким образом каноническую форму высшего церковного управления. Но члены Святейшего Синода, когда им об этом сообщил сам император на заседании Предсоборного Присутствия, были так удивлены, что в недоумении вместо воодушевляющего одобрения онемели от удивления. Жаль, ведь история России могла бы потечь совсем в ином русле!
– Остается вопрос: угоден ли был Богу такой воображаемый сценарий?
– У меня ответа нет. Тайна человеческой свободы и Божественного предопределения была, есть и останется тайной.
Инна Стадницкая
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий